Самое главное — надо понимать, что это близкий человек, который в земной круговерти зовет нас к себе. Бывает, мы засыпаем вечером и, вспоминая прошедший день, понимаем, что у нас ни на кого не было времени. И теперь именно этот человек, а через него и Бог, призывает нас наконец-то проявить себя христианами.
Этот человек не стал хуже — он по-новому себя ощущает, он стал другим, но наше отношение к нему меняться не должно. Я знаю людей, которые приходили к болящему и начинали диалог с каких-то совершенно бытовых вопросов типа: «Здравствуй! Где тут у тебя можно мусор выкинуть?» Нужно именно так — деятельно — подходить к человеку.
Особенно в тех ситуациях, когда болезнь обгоняет лечение, нужно постараться помочь человеку сделать то, что он мечтает сделать. В паллиативной онкологии уже давно появился очень хороший термин «качество жизни»: — мы должны попытаться сделать так, чтобы болезнь приносила минимум страданий и не сильно ухудшала качество жизни.
Помню, как мы еще в девяностые годы бегали по зимнему Петербургу и искали арбуз, потому что болевшая женщина очень сильно хотела съесть кусочек. Он отломила самую малость и была безмерно счастлива… В период болезни жизнь так сильно сгущается и каждый день настолько ценен, что важно, чтобы в нем было как можно больше радостных впечатлений, удовлетворения от жизни. Не страдания от ощущения, что эта жизнь, такая тяжелая и никчемная, продолжается, а именно счастье от прожитого момента. И мы можем помочь жить именно настоящим днем, не оглядываясь назад и не заглядывая с ужасом в будущее.
Медицинской стороной дела должны заниматься врачи, а близкие и друзья могут попытаться создать душевный и бытовой комфорт, чтобы человек понимал: он еще многое может — осознание немощи и оставленности влияет очень губительно. Если мы войдем в болезнь с желанием сделать не все за человека больного, а с ним вместе, и при этом проявим чуткость, то, вполне вероятно, сможем помочь.
Митрополит Сурожский Антоний говорил, что человек рядом с больным должен научиться молчанию. Не стоит заполнять разговорами неудобные паузы — надо попытаться настроиться на человека. Ценен момент, когда вы достигаете такой тишины, что болящий сам начинает говорить о том, что его тревожит. Тогда ему становится с нами комфортно, он начинает доверять.
Есть нюанс. Надо понимать: вместе с больным мы идем только до определенной черты. Земной путь обязательно завершится, и в этом плане мы должны быть абсолютными реалистами. У человека, который приходит к болящему, должен быть определенный род личного контроля: душевная близость не должна перерасти в зависимость. Мы просто помогаем человеку жить, но не живем за него. Если мы эмоционально «прикипим» к нему, кончина станет очень тяжелым переживанием, а этого не нужно, потому что нельзя умирать вместе с умершим.